«Есть по чуйскому тракту дорога…»
Новосибирский поэт Михаил Михеев в тридцатые годы прошедшего столетия работал слесарем в управлении Чуйского военизированного тракта. Эти строки про отчаянного водителя Кольку Снегирева он подарил своему другу, шоферу Николаю Ковалеву и его невесте в день их свадьбы.
Вскоре песню запели по всему тракту: слова очень легко легли на мотив популярной тогда «Коломбины». Примерно через полгода в газете «Звезда Алтая» (в 1938-ом переименована в «Бийский рабочий») появилась разгромная статья: песня псевдонародная, с элементами блатной речи, автор должен нести ответственность… И Михеева вызвали в НКВД. Начальник с орденом Красного Знамени на круглой подкладочке спросил: «Ты написал? Молодец. Хочешь, мы тебя в литературный институт пошлем?»
Такая вот история песни. Но не тракта: здесь было все куда сложней. В «Справочнике по городу Бийску и Бийскому уезду» за 1911 год сказано: Чуйский тракт — г. Бийск — д. Катунская (два парома) — с. Смоленское — Старая Белокуриха — д. Алтайская — Чергинская — Мыюта -с. Шебалинское — д. Топучая (Семинский перевал) — Теньгинская — Онгудайская — Керкучин (три парома) — Устья Ини — Айгулаг — Чибит — Курай — Куяхтанар — Кош-Агач. 515 верст.
Наиболее сложным был участок от Алтайского до Шебалино: большей частью по узкой неровной тропе над рекой, только вьючными лошадьми.
В «Обзоре Томской губернии за 1900 год» сообщение: «Прокладка каменного пути от Онгудая до Кош-Агача начата». Было отпущено 60 тысяч рублей, работали от 80 до 158 рабочих и 30 солдат-подрывников. В 1902-ом работа остановилась: требовалось еще 58 тысяч рублей. Бийские купцы собрали десять тысяч… В начале 1913 года начала свою работу экспедиция старшего техника путей сообщения Томского округа В.Я. Шишкова — будущего известного писателя. Работали двумя группами: из Бийска и Кош-Агача навстречу друг другу Изыскания закончены в 1914-ом с выводом: от Бийска до Черги дорогу прокладывать возможно только по правому берегу Катуни. И — первая мировая, дорога обезлюдела. Потом революция, гражданская война, разруха…
Только в 1923-ем появляется в Бийске контора транспортного треста — два человека служащих; через полгода — десять специалистов, весь транспорт — 120 лошадей. С ноября 1927 года (дата — 85 лет!) изыскательские работы ведет общество «Автодор», с начала следующего года начинаются работы на Катунском участке. В 1931-ом -специальное постановление правительства по Чуйскому тракту, два миллиона рублей ассигнований. Работают… 270 человек, 70 подвод, два (!) гусеничных трактора, пять катков, три грузовика, одна камнедробилка.
А вот с осени 1932-го (тоже дата — 80 лет прошло…) строительство передано 7-му отделению Сиблага. Не доводилось ли читателям слышать непонятное вроде бы словечко: «сибулонцы»? Или упрек от бабушки: ну, чего как сибулонка оделась? Означает этот термин Сибирское управление лагерей особого назначения — СибУЛОН. На всем протяжении дороги через каждые 15-20 километров создаются так называемые «командировки» — лагерные пункты на 300-400 заключенных: три-четыре барака и дом для охраны за глухой стеной с колючей проволокой и сторожевыми вышками по периметру. Такая вот «командировка» была в нашей Быстрянке: перегораживая забор на приусадебном участке, под совершенно изоржавевшим листом жести я обнаружил «захоронку» — кирку и самодельную кованую железную чашку — тоже изоржавела, продырявилась. А в Мыюте был женский лагерь тех самых «сибулонок». Общее количество заключенных на строительстве было 10-12 тысяч.
На бомах Керр-Кечу и Яломан объем скальных работ (вручную!) более ста тысяч кубометров, кладка подпорных стенок — 24 тысячи. 12-15 умерших на каждый километр тракта, чаще всего в насыпи дороги и захороненных.
Такая вот она, дорога по Чуйскому тракту. А полный текст песни и подробности о Кольке и Рае — на страницах 125-128 №3 альманаха «Бийский вестник» за 2010 год.
